...родился 11 (24) мая 1905 года на хуторе Кружилин станицы Вёшенской
При рождении получил фамилию — Кузнецов, которую сменил в 1912 году на фамилию Шолохов.
Почему?..
Отец, Александр Михайлович, родился в 1865 году в Рязанской губернии, к казачеству не принадлежал[3], был «шибаем» (скупщиком скота), сеял хлеб на покупной казачьей земле, служил приказчиком в коммерческом предприятии хуторского масштаба, управляющим на паровой мельнице и т. д. Дед отца был купцом третьей гильдии, родом из города Зарайска, он переселился со своей большой семьёй на Верхнюю Донщину в середине 1870-х годов, приобрёл дом с подворьем и занялся скупкой зерна[4].
Мать, Анастасия Даниловна родилась в 1871 году, дочь крестьянина-переселенца на Дон, бывшего крепостного Черниговской губернии. Долгое время была в услужении в панском имении Ясеневка. Сирота была насильно выдана замуж помещицей Поповой, у которой служила, за сына станичного атамана Кузнецова. Но впоследствии она покинула своего супруга и ушла к Александру Шолохову. Их сын Михаил появился на свет незаконнорождённым и был записан на фамилию официального мужа матери — Кузнецов. Только после смерти официального мужа, в 1913 году, родители мальчика смогли обвенчаться в церкви хутора Каргин (ныне станица Каргинская)[5], и Михаил получил фамилию Шолохов.
В 1965 году Шолохов получил Нобелевскую премию по литературе «за художественную силу и цельность эпоса о донском казачестве в переломное для России время». Премия была присуждена единогласно...
Сталинскую премию передал в Фонд обороны, Ленинскую премию за роман «Поднятая целина» передал в распоряжение Каргинского сельсовета Базковского района Ростовской области на строительство новой школы, Нобелевскую — на постройку школы в Вёшенской. Увлекался охотой и рыбной ловлей. С 1960-х годов фактически отошёл от литературы.
Сирень 'Sholokhov'
В 1966 году выступил на XXIII съезде КПСС и высказался о процессе Синявского и Даниэля:
 |
Попадись эти молодчики с чёрной совестью в памятные 1920-годы, когда судили не опираясь на строго разграниченные статьи уголовного кодекса, а руководствуясь революционным правосознанием… (бурные аплодисменты)… Ох, не ту бы меру наказания получили бы эти оборотни! (бурные аплодисменты). А тут, видите ли, ещё рассуждают о суровости приговора! Мне ещё хотелось бы обратиться к зарубежным защитникам пасквилянтов: не беспокойтесь, дорогие, за сохранность у нас критики. Критику мы поддерживаем и развиваем, она остро звучит и на нынешнем нашем съезде. Но клевета — не критика, а грязь из лужи — не краски из палитры художника! |
